Архиепископ Львовский и Галицкий Августин,
Председатель Синодального отдела
Украинской Православной Церкви
по взаимодействию с Вооруженными Силами
и другими воинскими формированиями
ДУХОВНЫЕ И НРАВСТВЕННЫЕ ЦЕННОСТИ
В ГОРНИЛЕ КРЫМСКОЙ ВОЙНЫ:
ВЕРА, ПАТРИОТИЗМ, ГЕРОИЗМ, МИЛОСЕРДИЕ
(международная конференция “Крымская (Восточная) война
в культурной памяти народов Россия и мира”,
г. Москва, 7-8 ноября 2006 г)
Крымская (Восточная) война 1853-1856 гг. вошла в мировую историю как один из крупнейших и наиболее драматичных международных конфликтов. Участие в этой войне приняли в той или иной степени все ведущие державы мира того времени, а по географическому размаху до середины Х1Х столетия она не имела себе равных. Крымская (Восточная) война – событие далеко не однозначное для нашей истории. Это событие знаковое и символическое. Оно осмысляется и переосмысляется на разных уровнях: историческом, политическом, экономическом, социальном, этническом, национальном и пр.
Бесспорно, взятие Крыма означало бы падение могущества России на юге Империи. И это прекрасно понимали как одна, так и другая сторона. В начале июля 1854 года английская газета "Таймс" писала: "Морские державы не могут постоянно держать флот для наблюдения за Севастополем и потому главная цель политики и войны не может быть достигнута до тех пор, пока будут существовать Севастополь и русский флот. Но как только центр могущества России на юге Империи будет уничтожен – рушится все здание, сооружением которого Россия занималась сотню лет. Взятие Севастополя и занятие Крыма вознаградят все военные издержки и решат вопрос в пользу союзников"…
В прошлом веке Ключевский В.О. писал: "Политическая крепость прочна только тогда, когда держится на силе нравственной" [3, с.43]. Во время военных событий в Крыму эта "сила нравственная" проявилась в генералах и адмиралах, матросах и солдатах, мирных жителях, священстве в годы войны.
Следует заметить, что с усилением роли России на Черном море и увеличением численности Черноморского флота возростет и роль духовенства. Анализ документов свидетельствует, что в обороне Севастополя на судах и оборонительной линии находилось 17 священнослужителей-монахов. (Участие еще пятерых находится под вопросом по архивным данным).
Все 349 дней обороны Севастополя на бастионах находились, исполняя свой пастырский долг, иеромонахи Балаклавского Георгиевского монастыря. В частности, на четвертом бастионе вместе с 32-м флотским экипажем в течение всей обороны находился иеромонах Вениамин (Василий Ершов). Здесь он совершал богослужения, исповедал и приобщил Святых Таин более тысячи моряков и солдат; освящал орудия; дежурил на 1-м перевязочном пункте и в доме Гущина; совершал погребение убитых; совершал богослужения в подземно-минных галереях.
Оборона Севастополя началась 13 сентября 1856 г., а 19 сентября в монастырь вошли части союзных войск. С 19 сентября по 21 марта Балаклавский Георгиевский монастырь находился в руках англо-французских войск. В период плена в нем обитали, совершая богослужения и молились о победе российского воинства, настоятель монастыря архимандрит Геронтий (Григорий Артюховский), наместник игумен Арсений (Алексей Мокренский), иеромонахи: Венедикт (Василий Мухин), Михаил (Моисей Слоницкий), Пахомий (Петр Афанасьев), Полихроний (Павел Алексеенко), монахи: Иосиф и Дамаскин [2].
На Малаховом кургане в феврале 1855 года был ранен с потерей зрения левого глаза иеромонах Арсений (прибыл из Киево-Печерской Лавры в 1854 г.), здесь же находился иеромонах Серафим (прибыл из Задонского Богородичного монастыря в 1853 г.), на 4-м отделении с 39 флотским экипажем нес службу игумен Серафим (прибыл из Свято-Благовещенской Никандровской Пустыни). Постоянно находился на батареях и передовых траншеях, ободряя с крестом в руках, матросов и солдат, утешая раненых напутствуя умирающих иеромонах Иоанакий [(Иоанн Добротворский), прибыл из Каменецкого Троицкого монастыря в 1844 г.].
Имя участника обороны Севастополя иеромонаха Иоаникия (Савинова) стало известно всей России. Он все время находился в первых рядах атакующих с крестом в руках. Журнал "Вестник военного духовенства" описывал, как в самый напряженный момент боя из ночной темноты раздавалась громкая молитва, и сражавшиеся видели иеромонаха в епитрахили с поднятым крестом. Солдаты, ободренные священником, опрокинули французов. Увлеченные сражением воины, несмотря на сигнал отступления, не хотели покидать поле боя. Тогда генерал вызвал из передовой иеромонаха Иоаникия и поручил ему передать приказ: "Покинуть неприятельские траншеи". Несмотря на сильный огонь и кипевший рукопашный бой, рискуя жизнью, Иоаникий обошел все траншеи и выполнил поручение генерала.
Указом от 15 мая 1855 года за этот подвиг иеромонах Иоаникий был награжден орденом святого Георгия 4 степени. К сожалению, от полученных ран, он почил 9 июня 1855 г. Не забыто служение и других иеромонахов – участников героической обороны Севастополя. Указом императора Александра ІІ от 22 июня 1855 года были награждены: игумен Георгий – орденом Святой Анны 2 степени; иеромонахи Иов, Иоаникий 2-й; Вениамин 1-й; Никандр и Кирилл – орденами Святой Анны 3 степени; Иоанакий 1-й (Добротворский), Николай, Анатолий, Герман, Вениамин (Святогорский), Арсений, Ефримий, Лаврентий и Серафим – наперсными золотыми крестами на Георгиевской ленте. После окончания войны иеромонахи получили в награду наперсные кресты "В память войны 1853-1856гг.", награждены были и священнослужители, находившиеся в плененном монастыре.
Российский военный историк Н.Ф. Дубровин писал в конце Х1Х века: "Отдавая должную дань справедливости каждому роду оружия, мы должны сказать, что успех первых дней обороны принадлежал исключительно морякам Черноморского флота… Моряки создали ту нравственную силу обороны, которая проявилась в самом начале и поддерживалась в течение одиннадцати месяцев"... Бестужев-Рюмин писал: "Патриотизм государственный был возбужден; героическая защита Севастополя – одна из лучших страниц русской истории"… [1, с.433].
О ярких примерах личного патриотизма и героизма, проявленных в войне, хочется сказать отдельно. Научные исследования о конкретных персоналиях Крымской войны не менее важны, чем просто исторические, поскольку именно нравственные и духовные качества участников определяли причины военных и административных успехов и неудач.
Особо почетной оценкой патриотизма и героизма было награждение орденом святого великомученика Георгия Победоносца [учрежден императрицей Екатериной ІІ 29 ноября, (ст. стиль) 1769г.]. Орден изначально был определен как высокое отличие, получив девиз: "За службу и храбрость". В статуте ордена отмечалось: "ни высокий род, ни прежние заслуги, ни полученные перед неприятием раны не дают права быть пожалованным сим орденом, но дается оный тем, кои не только должность свою исправляли во всем по присяге: чести и долгу своему: но сверх того отличили еще себя особливым каким мужественным поступком: или подали мудренные и для воинской службы полезные советы".
Георгиевский крест, возвеличенный причастностью к нему лучших отечественных полководцев, стал символом русской воинской славы. Статут ордена предусматривал 64 пункта и был разделен на 4 степени (награждение первой и второй степенями производилась самим монархом). 349-дневная оборона Севастополя 1854-55 гг. явила миру немало "подвигов отличной храбрости, необыкновенного хладнокровия и деятельной распорядительности", предусмотренных всеми 64-мя пунктами статута ордена, за которые офицеры, генералы, адмиралы, священнослужители были удостоены этой великой награды.
Первыми кавалерами ордена св. Георгия за оборону Севастополя стали великие князья Николай (1831-1891) и Михаил (1832-1909) Николаевичи. Последним кавалером ордена св. Георгия за оборону главной базы Черноморского флота стал генерал от инфантерии М.И. Батьянов (1835-1916). Среди удостоенных ордена св. Георгия - начальники дистанций севастопольской оборонительной линии контр-адмиралы В.И. Истомин (1809-1855) и А.И. Панфилов (1808-1874), начальник штаба гарнизона, князь Васильчиков (1820-1878), "главный строитель севастопольских укреплений" Э.И. Тотлебен (1818-1884), генерал лейтенант С.А. Хрулев (1807-1870), костромской дворянин, капитан 1 ранга М.А. Перелешин (1818-1857).
В числе награжденных Георгиевскими крестами были также дворяне и Таврической губернии: капитан 1 ранга В.Н. Микрюков (1808-1875), капитан-лейтенант Н.М. Кондогури (1820-1281), лейтенант А.М. Перекомский (1823-1866), подпоручик Екатеринбургского полка Н.Н. Третьяков (1832-1892).
К сожалению, нет возможности перечислить имена всех героев, удостоенных ордена св. Георгия. Они, оставаясь верными присяге и воинскому долгу, обороняли Севастополь, демонстрируя образцы беззаветного служения Отечеству. Здесь русские вновь ощутили себя народом, связанным не только узами крови, но и узами духа, они ощутили святость своей земли. Л.Н. Толстой писал: "Надолго оставит в России великие следы эта эпопея Севастополя, которой героем был народ русский". Как писал князь П.А. Вяземский: "Что за время было и что за люди были в это время! Какой-то дух уверенности, удачи, победы носился в воздухе и всех одушевлял".
Вместе с тем, хотя бы кратко следует сказать и о представителях других народов. Георгиевскими кавалерами стали и подпоручик королевской датской артиллерии Гарольд фон Розенштадт (1826-?), перешедший на русскую службу; уроженец г. Мангейма в Великом герцогстве Баденском полковник К.Ф. Шейдеман (1816-1869); командовавший артиллерией гарнизона Севастополя – дворянин царства Польского, военный инженер штабс-капитан И.Т. Вотовский (1830-1872).
На помощь единоверному государству прибывали греческие офицеры и солдаты, волонтеры-добровольцы, честно выполнявшие свой долг. Известно, что во время Крымской войны официально в армию не призывались караимы. Но и они не стояли в стороне от военных действий. Многие караимы добровольно участвовали в военных действиях, в снабжении армии вооружением и продовольствием, оказывали помощь денежными средствами, предоставляли свои дома под лазареты для больных и раненых, сами ухаживали за ними.
Особо хочется сказать о такой важной нравственно-духовной ценности как милосердие. Христианская церковь уже в первые века своего существования проявляла заботу и осуществляла попечение о бедных и больных. Эта обязанность лежала на диаконах, которым помогали женщины, имевшие название диаконисс, причем, часто их число пополняли лица знатных фамилий и даже царского рода. Известно, что в ХП веке появляются помимо медицинских, также и духовные попечительства о больных.
Вышеперечисленные христианские традиции милосердия переплелись в горниле Крымской войны. В 1854 г. великая княгиня Елена Павловна [(1806-1873), дочь вюртембергского принца Павла, воспитывалась в Париже, весьма образованная личность, благотворительность поглощала большую часть ее средств] учредила Крестовоздвиженскую общину сестер милосердия, предназначенную для медицинской и духовной помощи раненым и больным во время войны.
Учредив общину, княгиня Елена Павловна отправила в Крым, а затем и в другие места несколько отрядов сестер милосердия, которые работали под руководством Н. И. Пирогова (1810-1881). Он заявил о своей готовности "употребить все свои силы и познания для пользы армии на боевом поле". Еще до Крымской кампании этот выдающийся врач, педагог, общественный деятель показал себя, как талантливый военно-полевой хирург, участвуя в Кавказской экспедиции 1847 г. Здесь он впервые успешно применил анестезирование на поле сражения при подаче первой хирургической помощи раненым.
Н.И. Пирогов свидетельствует: "Первым Крестовоздвиженским сестрам пришлось прямо идти в огонь страшной Крымской войны". Чтобы правильно оценить всю ту массу добра и благодеяния, которую должен был принести несчастным севастопольским страдальцам проект великой княгини Елены Павловны, нужно знать, что такое умелый женский уход за больным со стороны сестер милосердия. Об этом может судить лишь тот, кто знаком с их деятельностью не понаслышке. Каждый врач, которому приходилось работать с сестрами милосердия, скажет, что нужно приклониться пред их подвигом милосердия.
Общее число сестер общины на театре военных действий доходило до 250. Конечно, принято говорить, что у войны не женское лицо, но многие из сестер нашли себя и полностью раскрыли свою личность в экстремальных ситуациях военных действий. Сестры ухаживали за больными, помогали при операциях, следили за питанием и одеждой больных, утешали умирающих, безропотно переносили все ужасы войны, гибли сами.
При посвящении сестер у Касперовского образа Божией Матери архиепископ Херсонский и Таврический Иннокентий [(Борисов), 1800-1857] в напутственном слове наставлял: "Уразумейте же, возлюбленные, святую высоту вашего призвания! Вы исходите на служение болящим не от себя токмо одних, а от лица всего Отечества; вы должны потрудится не для обыкновенных больных, а для тех, кои сами подвизались для Отечества до того, что полагали за него и, следовательно, за всех нас, самую жизнь свою. Покажите же им – вашим усердием, вашим самоотвержением, вашим сердоболием, – как высоко ставит Отечество подобные подвиги, как много уважает раны своих мужественных защитников… Ваше дело будет уменьшить, сколько возможно, число страданий, вздохов и слез; ваше дело будет внести отраду и упование даже туда, где готово водворится отчаяние; ваше дело будет пролить капли утешения христианского на самое возглавие отходящих из сей жизни… Не забывайте, что из находящихся на вашем попечении не всем дано будет возвратиться с одра болезни к жизни земной. Да не отыдет никто из таковых в вечность, без фимиама вашей молитвы и без упования христианского, без раскаяния во грехах своих" [4, с.47-48].
Архиепископ Иннокентий указал сестрам на источник крепости их личных духовных сил: "В подкрепление собственного духа вашего взирайте чаще на Крест Христов… в укрепление вашему духу и оживление вашему сердцу.
Обращайтесь мыслями своими и к Пречистой Матери Распятого Господа, Которая не напрасно именуется материю всех скорбящих. Пред нею, – в сем чудотворном лике Ее, – произнесен вами сейчас обет клятвенный: она таким образом соделалась споручницею вашей верности и вашего усердия. Может ли после сего оставить она вас без помощи, и не подать вам, когда будет нужно, вразумления и подкрепления, отрады и покоя душевного?" [4, с.47-49].
Сестры достойно выполняли наставления архиепископа, о чем свидетельствуют многочисленные письма. Так, в письме к Э.Ф. Раден (у) Н.И. Пирогов пишет: "От 150 до 200 ампутаций и других тяжелых операций случалось исполнять каждый день, имея ассистентами одних сестер. Все квартиры в севастопольских казармах, все лазареты и партикулярные дома были наполнены тысячами тяжелораненых, только что перенесших операции, или умирающих… Здесь помощь и труд сестер оказались неоценимыми. Стоя в лужах на коленях перед больными, наши женщины подавали посильную помощь, в которой они сами нуждались. И так они трудились денно и нощно. И все эти сверхчеловеческие усилия женщины переносили без малейшего ропота, со спокойным самоотвержением и покорностью. В доказательство полного самозабвения сестер при подавании помощи следует здесь сказать, что десять из этих женщин не выдержали госпитальной заразительности и сами поплатились жизнью" [4, с.145-146].
Из писем Крестовоздвиженских сестер: "…душа моя бывает измучена до страдания; выговор от благороднейшего и добрейшего нашего начальника Пирогова я принимаю с совершенной покорностью и кротостью, потому что вижу его усердие и сострадание к больным.
Крест Господен – наша крепость, наша сила и упование. Я радуюсь, видя истинную набожность в наших русских солдатах; когда читаю им молитвы утренние, они со слезами молятся и всегда меня благодарят" [4, с.179].
В попечении о больных сестры не делали никаких различий между своими и неприятельскими солдатами, что видно из их писем. Так в одном из них говорится: " У нас был пленный французский капитан Де Кресси. У него были ужасные раны… он жил шесть дней, и надо было удивляться борьбе его со смертью… и как было жаль, когда доктора сказали, что ему остается немного жить; в последнее утро я пришла к нему за час до его смерти, – он протянул мне руку, спросил как мое здоровье, и заметил, что я бледна… Сегодня его хоронили и наш русский священник отпевал его… я с двумя сестрами и мать Серафима проводили его на кладбище… Я оставалась покуда совсем зарыли могилу. Крест Почетного Легиона и несколько брелок, которые он сохранил, отослали во французский лагерь" [4, с.177]
Немного о персоналиях. Среди первых русских сестер милосердия была Даша Севастопольская (дочь матроса). В научных исследованиях ее жизнь и деятельность не освещены с надлежащей полнотой. У некоторых исследователей даже возникли сомнения в реальности ее существования. По-иному позволяют взглянуть на эту личность архивные документы, хранящиеся в Военно-историческом архиве России. Здесь имеется "Дело о награждении медалью "За усердие" сестры милосердия "девицы Дарьи". Великие князья Николай Николаевич и Михаил Николаевич, посетившие Севастополь в 1855г., направили письмо Александру ІІ о том, что в заботе о больных и раненых оказывает "примерное старание девица по имени Дарья". Ей была пожалована золотая медаль с надписью "За усердие" на Владимирской ленте для ношения на груди и 500 рублей серебром.
По выходе замуж девушке было обещано еще 1000 рублей на обзаведение. 16 ноября награда и деньги были вручены "девице Дарье, круглой сироте, дочери убитого в Синопском сражении матроса Лаврентия Михайлова". В деле Дарьи Михайловой есть справка, оставленная по докладу медицинского департамента в апреле 1855. Из нее следует, что Дарья – единственная представительница "низшего сословия", из числа отличившихся в Севастополе сестер милосердия, награжденная золотой медалью "За усердие". Таким образом, она стала не только первой русской сестрой милосердия, но, возможно, первой в России женщиной из народа, получившей высокую награду.
Среди сестер милосердия были не только русские женщины. Широко известна английская сестра милосердия – Флоренс Найтингейл. Она родилась в 1820г. во Флоренции в богатой семье. Образование получила блестящее: знала древнегреческий, латинский, французский, немецкий и итальянский языки, изучила историю, математику, естественные науки, литературу, занималась живописью и музыкой.
Во время Крымской войны (1853-1856) 33-летняя Ф. Найтингейл возглавила отряд санитарок и сестер милосердия английского корпуса. В сентябре 1856 г. королева Виктория наградила Ф. Найтингейл бриллиантовой брошью с надписью: "Благословенно милосердие. Крым". В 1907 она стала первой женщиной Великобритании, удостоенной ордена "За заслуги". Ее подвижничество приобрело международную славу. В итальянском городе Флоренция есть старинный храм Святого Креста. Здесь, недалеко от гробниц великих сынов Италии – Данте и Микеланджело в овальной нише стоит скульптура женщины с лампой. У ее подножия надпись: "Флоренция Найтингейл, Женщина с лампой, как называли ее больные и раненые солдаты, за которыми она самоотверженно ухаживала в госпитале в течение долгих и тяжелых ночей. Она была примером служения людям и прообразом международного милосердия, носителем которого стал позднее Красный Крест" [4. с. 167].
Выдающийся американский поэт Генри Лонгфелло посвятил Флоренс Найтингейл свою поэму "Святая Филомена". Он писал: "Добро и красота незримо разлиты в мире". Эти слова можно отнести к еще одной английской сестре милосердия – Мэри Сикоул и ко многим другим.
Высока слава таких героев, но главное в другом. Как писал К. Лукашевич: “Громче воинской славы, ярче всех звезд и крестов этих людей украшали великие человеческие души и любвеобильные сердца". И эти сердца не должны быть нами забыты.
Завершая доклад, хочу сказать об аксиологии нашей памяти, ибо наше отношение к персоналиям, памятным местам, известным некрополям – это отражение нашего сознания. Народная мудрость гласит: "Кто погиб на полях сражений, но не забыт, тот бессмертный". Величественным памятником героям Крымской войны стал Владимирский собор - усыпальница православных российских адмиралов М.П. Лазарева, В.А. Корнилова, В.И. Истомина, П.С. Нахимова, где на мраморные доски нанесены имена 72 морских офицеров, награжденных орденом св. Георгия за храбрость в годы Крымской войны.
Владимирский собор остается по-прежнему морским храмом. В соответствии с давней флотской традицией, в нем возобновлены обряды освящения офицерских кортиков, Андреевских флагов для кораблей Черноморского флота, проводятся молебны и панихиды, посвященные памятным датам Крымской войны 1854-1855 гг. и юбилейным датам в истории Черноморского флота.
Вместе с тем, забываются памятные места Крымской войны (Перекоп, Бахчисарай, Бурлюк и др.). Складывается парадоксальная ситуация: их помнят за рубежом, но забыли в России, в Крыму, в Украине. Например, Бурлюк (ныне с. Вилино), известность которому дало Альминское сражение под командованием адмирала, светлейшего князя А.С. Меншикова, помнят и почитают во Франции. Так, в Париже один из мостов через Сену в центре города назван "Альминский мост". Кроме того, есть примыкающая к мосту Альминская площадь, одноименные станции метро и железной дороги. А у нас?!.
А у нас до настоящего времени не установлен памятник на той земле, которую свято защищали в годы Крымской войны греки, датчане, поляки и достойные сыновья других народов. Но всё же хочется надеяться, что когда-нибудь в городе "торжества морской славы" появятся плиты с их фамилиями: фамилиями великороссов и украинцев, греков и поляков, датчан и немцев, англичан и французов, офицеров, генералов и адмиралов Российского императорского флота и русской армии.
Источники:
1. Бестужев-Рюмин К.Н. Теория культурно-исторических типов // Данилевский Н.Я. Россия и Европа. – СПб, 1995. – С.433.
2. Государственный архив Севастополя, (ГАГС), Ф-20, оп.1, д.62, 14 об.
3. Ключевский В.О. Избранные произведения. – М.: Мысль, 1990. – 632 с.
4. Сестры милосердия в Крымской войне 1853-1856 годов. / Сост. Н.Н. Колесникова. – Симферополь: Бизнес-Информ, 2005. – 336с.